The Buryat Bow
by  Taras Vladimirovich Plakhotnichenko

Licensed to ATARN

Бурятский лук

Описание лука    Изготовление лука    Тетива   Стрелы   Оперение стрел   Способы стрельбы

   Исконно присущие бурятам лук и стрела — одно из древнейших орудий производства и средств вооружения. Они были широко распространены в среде бурят до середины XVIII в., до этого времени они являлись единственным видом оружия дальнего боя, так как бурятам запрещалось пользоваться огнестрельным оружием. Кроме того, усиленные луки были удобнее в конной охоте и им отдавалось предпочтение перед примитивными ружьями того времени. Н. Витсен писал: "И хотя у них очень хорошие мушкеты, все же они охотнее использовали против врага лук и стрелы, потому что могли выпустить две или три стрелы прежде, чем зарядить мушкет". Со второй половины XVIII в. лук использовался бурятами наравне с огнестрельным оружием. В XIX — начале XX в. лук продолжал применяться охотниками, однако в большей степени теперь он употреблялся при облавных охотах, что было вызвано, скорее всего, большей приспособленностью лука и стрел к ведению конной верховой охоты. Подобное явление наблюдалось и у других кочевых скотоводческих народов Сибири. Тувинцы до начала XX в. охотились луками и кремневыми ружьями а населением Алтая лук использовался до XIX в. включительно.

Буряты различали два вида луков (номо и манза но-мо). Первая форма лука имела почти круглую кибить (деревянная основа) в центре, уплощающуюся к концам, в то время как вторая была плоской и широкой. Лук был очень упруг и дальнобоен. Как указывал М.Н. Хангалов, такие луки буряты привозили из Монголии, в сказках и преданиях их называли бухар шара номо. Возможно, форма луков связана с тем, что при их выделке учитывались климатические условия. По наблюдениям арабского исследователя, для умеренно жарких и холодных районов делались луки с узкими рогами, в состав которых входило много сухожилий; для районов с крайне жарким и крайне холодным климатом изготовляли луки, у которых деревянная основа преобладала над другими и были широкие рога. Обе разновидности лука у бурят, по всей видимости, представляли собой новую этнографическую форму лука универсального типа, именуемого в специальной литературе "монгольским".

    Длина лука приближается в свободном состоянии к 160 см, археологические материалы по средневековому Забайкалью показывают, что размеры сложных луков в то время достигали в среднем 150—160 см. Лук состоит из четырех слоев: из березового дерева, с внутренней стороны которого — рог или кость; поверх дерева с наружной стороны — сухожилия, а сверху них — береста. Три первых слоя придают луку силу (хусэн), обеспечивающую ему дальнобойность, береста защищает от сырости.

    У бурятских луков пять основных секций, или частей, и четыре соединительные, или узловые, точки. Все они имеют различное функциональное назначение: в рукояти (барюул) и двух плечах (бурээс) заключена метательная сила лука. На двух концах с внутренней стороны имеются концевые накладки длиной 18 см. Кроме того, есть фронтальные концевые накладки (по размеру чуть меньше первых) с вырезом (хэршэлэ) для тетивы (хубшэ), под узлами тетивы на накладках располагаются кобылки (тэбхэ). Все составные части соединены в узловых точках, которые являются как бы сочленениями лука. Сухожилия, расположенные поперек луковища, усиливают эластичность лука.

  Важную функциональную нагрузку несут подставки для тетивы. Эта специфическая деталь азиатских луков выступает ограничителем инерционного движения плечей лука. Фиксируя их на уровне своей высоты, она не позволяет луку после стрельбы вывернуться в противоположную сторону и возвращает его в исходное положение. Аналогичную нагрузку имеют фронтальные концевые накладки, позволяя кибити колебаться в пределах заданного ими интервала.

   Технологический процесс изготовления лука был довольно сложным, он требовал профессионального мастерства и длительного периода времени. Для изготовления лука буряты использовали просушенную березу, вываренную бересту, отваренные до размягчения коровьи рога, которые разрезали на плоские кусочки, выравнивали, иногда составляли мозаичную основу кибити из рога двух цветов, чередуя их. Для луков брали длинные сухожилия с позвоночниковой части животного, порой их снимали вместе с кожей (ремень, вырезанный из этой части, назывался сур (Нур)). Применение спинных сухожилий оленей, лосей, быков и других животных было обусловлено тем, что эти длинные, прочные эластичные волокна имели способность под влиянием внешнего воздействия вытягиваться и затем снова сокращаться, когда это воздействие прекращалось.

  Важный технологический процесс — наклеивание сухожилий: во-первых, при наклеивании сухожилий нужно было рассчитать силу натяжения лука, во-вторых, наклеивание очередного слоя сухожилий происходило лишь после того, как высыхал предыдущий. Эта просушка длилась от четырех дней до недели. Когда вся наклейка заканчивалась, то толщина сухожилий достигала примерно толщины большого пальца. На изготовление лука уходило около 2 лет. Для придания луку дальнобойности, или так называемой рефлексийности, готовый лук помещали в специальную раму, где он находился в сухом помещении при комнатной температуре в течение года. Все части лука склеивали рыбьим клеем или клеем, приготовленным из кожи тощей коровы либо из обрезков кожи и рогов оленя. Такой клей хорошо крепил рог, кость, сухожилия, отличался большой устойчивостью к сырости, а также эластичностью, он крепко держал склеенные части в тех местах, где они должны были гнуться, растягиваться.

   Для тетивы буряты использовали специальное сырье, что было обусловлено тем, что она, являясь важнейшей частью лука, должна была быть прочной и устойчивой к деформации — одинаково опасны и вытягивание тетивы, и ее сокращение. На тетиву годилась сыромять с позвоночниковой части кожи, как наиболее крепкая, но самой лучшей считалась кожа с живота тощей коровы. Сыромятный ремень очищали от жира, растягивали, скручивали, подготовленная таким образом тетива не вытягивалась и не давала усадки, сохраняя свою изначальную длину. Тетиву делали также из кишок тощей овцы, которые в сыром виде смазывали топленым маслом, затем ссучивали. Такая тетива была хороша для теплой погоды, но от сырости вытягивалась. Тетива из скрученной сырой конской шкуры, по мнению И.Е. Тугутова, сохраняла упругость во время мороза.

   Приведенные материалы дают возможность предполагать существование у бурят дифференциации тетивы по ее сезонному назначению. Тетива из конской шкуры была более приемлема зимой, а струнная — летом. Существует два приема закрепления бурятами тетивы на луке: в первом случае опорой для натягивания лука являются ступни вытянутых ног сидящего лучника; во втором — в положении "стоя" лук пропускают под левую ногу и правая служит опорой для натягивания лука. Способы закрепления тетивы несут в некоторой степени этноразличительную нагрузку, в специальной литературе вышеописанные способы определяются как присущие монголам.

    На широкий диапазон применения лука и стрел как орудий охоты на разную дичь и диких животных и как воинского снаряжения указывает многообразие обозначений стрелы и ее составных частей в бурятском языке: стрела — hoмo; стрела с роговым или деревянным наконечником — годли; стрела с оперением — уудхэ; стрела без оперения — мохо; наконечник стрелы — зэбэ; наконечник стрелы с четырьмя отверстиями — зэн(г); роговая свистунка — зэн,яhан зорхо.

  Наряду с обычными средствами производства, существовали специальные инструменты для изготовления стрел. Такой инструмент назывался моhо, отсюда название ремесленника — моhошин. Известны упоминания о специальных ножах, которыми делали стрелы, в монгольском языке их называли онибчи, в бурятских памятниках — сумучи.

  Бурятские мастера тщательно подбирали материал на древки луков из хорошего леса, эта традиция известна кочевникам с давних пор. Стрелы из некачественного и плохо подготовленного дерева кривились и были непригодны для стрельбы. Древки из просушенной березы обеспечивали главное техническое требование к стреле — она должна быть идеально прямой. Это присущее ей качество нашло отражение в языке. Слово hoмo (стрела) употребляется также в значении "прямой (как стрела)" и, кроме того, имеет переносное значение "прямой, честный". О высоких технических качествах бурятских стрел говорит тот факт, что восточные тувинцы ценили их и выменивали на пушнину.

   Приведенные материалы свидетельствуют, что буряты уделяли много внимания качеству стрел. Вероятно, это было связано еще и с престижем мужчины-охотника, тем более что по окончании охоты каждый узнавал свои стрелы и собирал их. "Чтобы не рисковать потерять честь и уважение к себе, не хотел стрелять мокрой или негодной стрелой, ибо тот, кто лучше всех стреляет, пользуется у них наибольшей славой".

   Бурятские стрелы достигают в длину от 80 до 100 см, их толщина 1 см, на конце древка делается вырезка для ее наложения на тетиву лука, а выше вырезки она обматывается сухожилиями, что облегчает процесс натягивания лука. Для этих же целей иногда выше "ушков" на древке делают утолщение или несколько боковых зарубок, что создает удобство для фиксирования стрелы. Эти специфические детали бурятских стрел обусловлены особенностями луков монгольского типа и техническими приемами использования. Они функционально оправданны.

   Оперения бурятских стрел (обычно 3 или 4) делают из перьев гуся, журавля, орла и других птиц. Для этого используют только хвостовые перья, так как стрелы, опушенные перьями из крыльев, косо летят. По другим источникам, для прямого полета стрелы важно употреблять жесткие и гладкие перья, будь то хвостовые или из маховых крыльев. Бурятами при оперении стрел соблюдалось следующее правило: все лопасти оперения должны иметь одинаковую длину и ширину и изгибаться в одну сторону, что придает стреле в полете винтообразное вращение и устойчивость. Кроме того, при стрельбе в цель учитывались особенности полета оперенных стрел. Так, например, стрела с перьями, взятыми из правого крыла птицы, вертится на лету слева направо, и наоборот.

  Буряты знали стрелы и без оперения (мохо).  Это были стрелы с тяжелыми наконечниками. Они могли функционировать без оперения и достаточно метко достигать цели, так как этому способствовал тяжелый железный наконечник, который, уравновешивая части стрелы, обеспечивал прямой полет. При этом немалую роль играла форма железных наконечников. Тувинцы делали стрелы с железными наконечниками без оперения древка.

   Функциональными особенностями определяется многообразие форм наконечников стрел. Птиц и мелких зверей били стрелами с деревянной или костяной шишкой на конце, а также легкими стрелами с узким железным наконечником; крупных зверей добывали стрелами с широкими ромбовидными металлическими наконечниками. Буряты выбирали стрелы в зависимости от расстояния, на которое стрелял конный лучник: "На близком употребляются стрелы с более узкими наконечниками, на дальнем — с более широкими и многоперые. Это, очевидно, основано на том, что при дальнем расстоянии важно, чтобы стрела держалась дальше на полете и могла бы если не поразить цель, то хотя бы задеть своим острым краем или ребром".

    В охотничьей практике использовали наконечники с костяными накладками-свистунками. Эта древняя традиция применения на охоте свистящих стрел сохраняется у бурят вплоть до начала XX в. Когда марал уходил от преследователей, вслед ему выпускали свистящую стрелу, что задерживало прислушивающегося к ее полету зверя. Свистящие стрелы употребляли на промысле белки. Увидев спрятавшуюся между ветками белку, охотник пускал "поющую" стрелу выше дерева. Испугавшись свиста, белка опускалась ниже или перепрыгивала на другое дерево, и охотник стрелял в нее обычной стрелой.

    Любопытные данные о применении бурятами и монголами стрел с костяными накладками-свистунками в военных целях находим у Н. Витсена. Он писал: "Стрелы... были с утолщенным передним концом, сделанным из кости, на них три или четыре свистульки, которые в воздухе очень громко свистят, что забавно слышать. ...У них начальники военных отрядов выстреливают такие свистящие стрелы через головы своих отрядов, чтобы возбудить в них храбрость, а также для того, чтобы этим звуком в зависимости от направления, в котором они стреляют, отдавать приказы".

  Синхронное распространение этих разновидностей охотничьих стрел на территории Южной Сибири известно с древнейших времен. В могилах Кудыргэ найдены изображение широколопастного наконечника стрелы и связка стрел, не имеющих металлических наконечников, слегка утолщенных и заостренных на конце. Стрелы с костяными насадками-свистунками были широко распространены в хуннское время и в первой половине I тыс. н.э. Ряд наконечников стрел, выявленный по архивным материалам, скорее всего, относится к боевым и является свидетельством развитой военной техники у бурят.

   На охоте использовались стрелы с тупыми деревянными или костяными наконечниками, легкие с узким острым копейцом, а также стрелы с плоским широким ромбовидным железным наконечником. Во время охоты употреблялись наконечники с насадками-свистунками. Боевые наконечники были предназначены для пробивания брони и кольчуги, по характеру поперечного сечения пера они относились к плоским и граненым. При выборе стрел также имело значение расстояние, на котором находилась цель для поражения.

Приемы натягивания тетивы и способы стрельбы из лука.

   Буряты лук натягивают сильно, правая рука, в которой зажаты тетива и конец стрелы,отходит назад так, что тетива оказывается за ухом, а левая вытянута на всю длину, и наконечник стрелы подходит к самому луку. Для защиты пальцев и руки использовали специальный наперсток, сделанный из полой кости (яhан эрхэ) или сшитый из толстой кожи, его надевали на большой палец правой руки. Во время натягивания тетивы указательный палец ставился на большой, при этом основную нагрузку нес большой палец, а указательный помогал ему, нажимая сверху. В специальной литературе такой способ известен как монгольский: "Стрела держится в глубине вырезки между большим и указательным пальцем. Такое держание тетивы содействует ее отклонению влево, поэтому при монгольском способе стрела помещается всегда вправо от лука".

   Во время облавных охот, гона и загона буряты производили стрельбу на скаку. Эта традиция верховой охоты и конного боя сложилась давно и присуща кочевническим народам. О способах стрельбы на скаку кочевников-бурятов очень ярко и образно писал Н. Витсен:

   Лук держали в налучье (хоромго), располагая его вниз тетивой. Налучье защищало лук от сырости и повреждений. Налучье изготовляли из цельного куска тисненой кожи (булгари), шов проходил по длинной стороне изделия. Стрелы хранились в колчанах (саадак). В XIX — начале XX в. эти колчаны были открытого типа, на жесткой каркасной деревянной основе, обтянутой такой же, как и налучья, кожей. Для удобного размещения стрел в колчане и предохранения оперений стрел в нем имелись распределители из толстого шнура, обшитого красной тканью. В колчане могло храниться от 4 до 15 стрел в зависимости от типа стрел и характера охоты. Налучья и колчаны украшались металлическими бляхами, которые, возможно, предохраняли воина от стрел противника.

  Налучье буряты носили на левом, колчан со стрелами — на правом боку. Это было обусловлено тем, что при стрельбе стрела из колчана бралась правой рукой наконечником вперед. Налучье и колчан также прикрепляли к поясу специальными колечками. Если колечко размещалось в центральной части задней стороны налучья, то ремень продевался сквозь него, при этом налучье висело не вертикально, а наискось, что было удобно при верховой езде. Колчаны носили на длинном ремне через правое плечо, располагая таким образом, чтобы они закрывали правую часть спины и предплечье, упираясь в локоть. Археологические материалы по Восточному Забайкалью, датированные I — началом II тыс. н.э., показывают наличие нескольких типов железных колец и крючков для этих целей. Способы прикрепления колчанов, налучий, сохранившиеся на данной территории с указанного времени до этнографической современности, позволяют характеризовать их как традиционные для монголоязычных народов.

   Древний бурят находился в полной зависимости от окружающей его природы. Опасная и беспокойная жизнь постепенно его привела к выводу, что для того, чтобы успешно обеспечивать свою безопасность и добывать пищу, необходимо производить охоту общими силами. М. Н. Хангалов пишет: «Что мог сделать с ними (имеется в виду с хищными зверями) предок нынешних бурят, вооруженный своими незатейливыми орудиями – луком, стрелами, копьем, ножом или рогатиной? Чем могла обеспечиваться его безопасность как от этих страшных врагов, так и от еще более страшного врага – человека? Чем, наконец, мог обеспечиватьсл успех охоты этого человека, если он выходил один?»

    Долго каждый из предков нынешних бурят самостоятельно решал эти вопросы, погибая от лап медведя или рогов сохатого, прежде чем пришел к такой простой мысли, что нужны соединение с другими соплеменниками и совместное действие. Так родилась облавная охота «зэгэтэ-аба».

   Краткие описания облавной охоты в ХVII веке имеется у Исбрантса Идеса: «Весной и осенью объединяются они (т. е. буряты) толпами до 1000 человек и отправляются верхами на охоту на оленей, диких коз. Эта охота называется «абаа». Когда они приезжают в то место, где выследили дичь, разъезжаются они врозь по окрестности, чтобы удобнее настигнуть зверя и окружить его кольцом. Если они могут достать до него своими стрелами, то каждый стреляет из своего лука, так что редкий зверь останется в живых, потому что каждый стрелок один за другим может сделать тридцать выстрелов»

   Сама природа требовала улучшения техники и тактики охоты, подготовки к ней молодежи. Бытовали игры и пляски, подражательный характер традиционному занятию – охоте, С изменением социально-зкономических условий обитания древнего бурята, переходом его на кочевое скотоводство игры, отражающие его трудовой процесс, приобрели самостоятельную форму в виде физических упражнений.

   Наиболее значительными и популярными играми бурятского народа являлись стрельба из лука, борьба (бухэ-барилдаан) и конные скачки, вошедшие в историю под общим названием – сурхарбан. В народе он известен еще и как «эрын гурбан наадан» ( три игры мужей) .

по материалам книг: С.Г.Жамбалова "Традиционная охота бурят", Новосибирск "Наука", 1991

Б.Д.Санданов "Стрелы летят в цель", Улан-Удэ, Бур.книжн.издательство, 1989